Новые записи

Ведется работа над новым альбомом.

Здесь будут долгожданные:
Колобок
Кольца
Живое
Между
Включили
Гора
Пряники
Карма
Железная Рыба
Расскажи
Лето-лафа
Обоянь

Записи 2011-2012

Здесь будут:
Записи с Любой (барабан, гитара)
Записи с Димой Мурашовым (гитара, флейта)
Записи концертов составов 2011 года (Лиза Ланчина — виолончель, Саша — контрабас)

Записи до 2010 года

Здесь будут:
Домашние записи с Олей Шаповаловой
Экспериментальные записи с Володей Неверовым и его музыки
Записи с Ромой Стасенко
Записи с выступлений

Альбом «Песни on-line»

ДОМ

Дом, 2005 год

Скачайте «Дом»

Деревянные двери раскрашены золотом солнца закатного, рыжего.
Теплый воздух пушистою кошкой заденет за шторы, за белое кружево.
И в дом войдет тонкосвечный вечер.
Оживут города на стене, засмеются дома разноцветными стеклами,
И фонарик на темном окне вдруг затеплится ясно над красками  блеклыми.
И наш сверчок тишине ответит.

В каждом слове знак, каждый голос знаком,
Нет закрытых душ и закрытых окон,
Потому, что птицы, влетая в окно,
Не должны разбиваться.
Здесь вода – как дар,
И добро – как твердь,
И картины могут в сердце смотреть.
Этот дом гостей привыкает ждать,
И расставаться.

Запоют голоса, затрепещут одежды, а может быть – крылья  раскрытые.
Зашумит, закипая, беседа, и склеятся чашки, случайно разбитые.
И трав тепло путника согреет.
Он расскажет о странах, дороги в которые знают лишь дети да облака.
И от этих историй запахнет пыльцою и ветром зеленым издалека,
И яблоко в декабре созреет…

Только где этот дом? Затерялись пути, адреса, и блокноты посеяны.
И где деревянная дверь среди тысяч приютов по миру рассеянных,
И где поет мой сверчок ночами?
На желтых, истрепанных фото и в старых стихах отыщу я, куда идти.
И старенький велосипед с летней пылью в колесах приедет к концу  пути
В мой светлый дом с тонкими свечами.

ЖЕНЬШЕНЬ

Человек — Женьшень
Знает, в чем его мудра:
Из середины лотоса
Золотым столбом
Растет спина.
Человек — Иньянь
Слышит, как идет утро,
И, по-простому говоря,
Улыбается
До дна.

Да и есть ли польза в том:
На земле, где будет дом,
Рисовать цветным песком,
Даже если ветер всё сметет в кювет?
Лишь мудрецам песка
Эта истина близка,
А то, что не украшено –
Того и вовсе нет.

Старый, добрый гуру
Щурит глаз, манит пальцем:
Ах, удавы, эх, кролики,
Я бегу по делу,
До вас мне дела нет.
Можно варить горох:
Это медитация,
Но у просветления
Есть маленький секрет:

Человек — Женьшень
Знает, в чем его мудра:
Из середины лотоса
Золотым столбом
Растет спина.
Человек — Иньянь
Слышит, как идет утро,
И, по-простому говоря,
Улыбается
До дна.

НИРВАНА

Душа моя, откликнись, мой друг,
Куда летишь, в какие края…
Ой, ни мята, ни рвана
Рубашка моя.
Седьмою водой умоюсь с утра,
Стану светлая – ни стрел, ни копья.
Ой, ни мята, ни рвана
Рубашка моя.
Быстрее коня я ветром лечу,
Себе вдогонку кричу, вопия.
Ой, ни мята, ни рвана
Рубашка моя.
То ли кажется, то ли чудится,
Люблю весь мир. Что ему до меня?
Ой, ни мята, ни рвана
Рубашка моя.
Я с небом дружна, да я солнцем горю.
А дома меня поджидает семья.
Ой, ни мята, ни рвана
Рубашка моя.

ТАРАКАНГО

Ты не пчела,
летящая к пятнам цвета –
Видишь гитару,
висящую в дальнем углу,
знаешь мой дом
от верхних пределов до глади паркета,
предпочитая солнцу –
нижнюю мглу.

Кем ты был до того,
как стал тараканом, смелым до хруста?
Скорость твоя нереальна,
а крылья обманны, как крылья искусства.
Кем ты становишься в миг,
когда пропадаешь из виду?
Я не знаю,
но я тебе не завидую…

Предки твои
Прятались в норах
Как ты – в моей старой гитаре,
Снятся тебе
тропики, где
любая вода чиста.
Трубы подвала словно лианы,
И волны теплого пара…
Влажный муссон…
Родные места…

Пыль всех домов
и споры всех кухонь приносишь извне.
Ты или я
в этом мире на птичьих правах?
Из-за тебя гуманный буддизм
не приживется в стране,
ведь каждый убьет,
и отряхнет твой прах.

Кем ты был до того,
как стал тараканом, смелым до хруста?
Скорость твоя нереальна,
а крылья обманны, как крылья искусства.
Кем ты становишься в миг,
когда пропадаешь из виду?
Я не знаю,
но я тебе не завидую…

ЧИППОЛИНО

Первой — а значит главной — розовой
Черешни дождусь,
Мудрых детей младшей сестры расцелую.
Поезд тронется плавно. Разные
Косточки бус
Будут стучать о дребедень былую.

Как сказать об этом городе медовом?
Как тоску по нем в скорлупки слов облечь?
Ветер теплый, самшитовый, задержать над домом…
Чипполино, переведи меня через речь,
Переведи.

Известь, солнце и мальвы, керамика, трава сквозь асфальт,
Маленький сад, сон виноградин теплых.
В синем небе эмалевом — белый самолетовый альт,
Пыль на вагонных стеклах.

Как сказать о том, что я тебя бросаю?
Как мне вырастить память до плеч?
Вдоль по речке ходит девочка босая.
Чипполино, переведи меня через речь.
Переведи.

Незавершенные, несовершенные речи.
Мутные реки, больные слова человечьи:
Там, в глубине прорастают кувшинки и лилии,
Но на поверхности только соломинки длинные,
Крылья вороньи, павлиньи хвосты и лисьи..
В этом потоке не видно ни смысла, ни дна
Только скользят, словно лодочки, легкие листья –
Мама, Любовь и Мария, отец, тишина…

РАСТЕНИЯ

Их не задержишь ни камнями, ни стенами,
Не попросишь голосами.
Вот из земли выходят племена-растения
С затворенными глазами.
Тонкие шеи тянут бледно-зеленые,
Бьются о ветер головою,
Из ледяной воды и ветра сотворенные,
Идут
Выходить из смерти в живое.

Их не окликнешь, ни придашь им имени,
Веки трав навеки смежены.
Их не запомнишь, не опишешь линиями:
Кто растет – всегда не прежний.
Прячут под ладонями землю, знают трещины,
Силой выпрямляют кривое.
Видишь, прорастают сквозь брошенные вещи,
Затем,
Чтоб выходить из смерти в живое.

Влажной прохладой то ли слезы, то ли пение,
Руки хрупкие воздеты.
Горьким медом проповедуют терпение
И прощение бездетным.
Легким семечком прозрачным крылышком
Вскроет поле мировое.
Корни выпустит, и, медленно, пешком
Пойдет
Выходить из смерти в живое.

ОФЕЛИЯ

Обратное превращение
Потока в живую Офелию.
Частиц ее платья вращение
Волокон на дне сплетение
Скольжение по эпителию
Льются года…
Давно пора струны-дома менять,
Кто-то ушел с водой до дна,
А там – бездна.
Да, да, да эта вода темна
Но рыбий глаз светит луной со дна
На чешуе – лица ловцов и имена

Предлоги нырнуть за растением,
Увидеть рождение зрения,
Воспользуйся этим зрением
Для пряди волос обретения.
Плыву и не вижу тени я
Это не я
Глядела в пруд, не узнавая дна,
Кто-то провел по дну рукой,
И дна не видно…
Да, да, да это вода темна,
Но рыбий глаз светит луной со дна
На чешуе — лица ловцов и имена.

Всплывают созвездий названия,
Из родинок розовых сложенные,
Нелегкое припоминание,
Обратно в поток превращение
Ушедших людей одеяния
Плывущей без платья Офелии…
Офелии
Офелии

P.S. Тексты песен Вапсильки, Где-то, Феньки, Лето, Мамин блюз,  Нероли, Ребенок, Решето, Рыжие ботинки и Март см. в альбоме «Я и Ангел»

Альбом «Я и Ангел» (2002 г)

ВАСИЛЬКИ
Васильки мои, отчего же вы белые?
Радости мои, что же вы со мной сделали?
Ягодки-года, горе – не беда, пролетит.
Талая вода смоет без следа, Бог простит.

Стелется трава там, где мы с тобой не были.
Моя голова, что ж тебе ума не дали?
Все в тебе летит, все в тебе поет, кружится,
Всяк тебе добро, да с любым тебе дружится.

А мои друзья – ночка темная, да тетрадь.
С дружбою такой мне не стать другой, век не спать.
Да всегда одной по тропе кривой век идти,
Ради одного: чтобы ничего не найти.

Лето за окном, а в душе моей – снегопад.
Синие глаза стали холодней, говорят.
Радости мои, что же вы со мной сделали?
Васильки мои, отчего же вы белые?

ГДЕ-ТО
Где-то посредине лета
Мы были где-то, и не боялись просыпаться.
Стерты краски и приметы.
Где же вы, мужи, девы, где вы, сестры, братцы?
Где-то бродят огоньками:
Трогают руки, окликают голоса.
Золотыми лепестками
Плещется солнца свет на мокрых волосах.

Что мы делали доселе?
Мало мы пели, чаще приглашали заходить.
Колокольчики висели,
Некому было тронуть двери позвонить.
Что от августа осталось?
Травы на фенечках сохнут, море на платке.
В сонном зеркале усталость,
В глиняной чашке ракушки, эхо вдалеке.

Эти сентябревы дети
Платят яблоком за ветер,
Красной ягодой в вине,
Да золотом вдвойне –
Горьким и горящим.
Все мы сентябревы дети.
На примере, на примете,
На просторе не в себе,
Клубочком на тропе
В бестолковой чаще.

ДОЧЬ ВАВИЛОНА
(на стихи Андрея Лебедя)

Дочь Вавилона прекрасно знает,
как она прекрасна и неотразима,
но все напрасно,
там, где есть Раста,
там, где есть рабство,
там, где нет дыма без огня,
дыма без стыда.
Дочь Вавилона, иди туда,
Где ты помнишь меня,
Но это не я.

Прости за то, что я остался другим,
Что я остался другой дороге.
Разбегаюсь кругами, и эти круги
Оплетают ноги
Путеводной рекой.
Дочь Вавилона, я всегда под рукой,
Но это не я.

Дочь Вавилона, сожги мои песни,
Им не пробиться сквозь поднебесье,
Их не отпустит немая земля,
Они никого не спасут,
Слушай росу, мои сестры воскресли,
Но это не я.

ПРО ЛЕТО
(на стихи Андрея Лебедя)

Лето могло бы стать лучшим в природе,
Только оно проходит,
Осень, зима, весна возвращается снова,
а лето проходит.
И если бы даже мы знали слово,
И слово могло почти все,
Лето проходит, его не спасет
Ни одно из тех маленьких странных искусств,
Которыми ты удивлял толпу,
Ты брал воду и мог изменить её вкус
И цвет, и судьбу.
Но лето проходит, его не вернешь,
И мы не увидим его границу,
Её смоет дождь,
Её склюют птицы.

МАМИН БЛЮЗ
(текст — Ольга Шаповалова)

Я сижу в квартире. Потому что боюсь
Слишком поздно вернуться домой.
Ах, мама, это блюз твоих слёз
Ах, мама, чего только этот блюз не перенес.
Революция должна быть мировой.
Но я сижу в квартире, потому что боюсь
Слишком поздно вернуться домой.

Солнце согрело бы мои плечи,
А трава ласкала бы мои ступни.
Темнеющее небо зовут вечер,
Черное небо зовут Будда.

Эти горы слишком долго звали нас,
А прибой то зеленый, то голубой.
Только я сижу в четырех стенах,
Потому что боюсь возвращаться домой.

Мы с тобою могли бы шагать по тропе,
Прилипнув к рюкзакам навечно,
Ты варил бы обед, а я бы стала петь,
Пока врасплох не застанет вечер.

Да и крыша дома местечко не хуже.
Оттуда удобно тянуться за луной.
Только я продолжаю строить стены и рушить,
Потому что боюсь поздно возвращаться домой.

Ах, мама, это блюз твоих слёз
Ах, мама, чего только этот блюз не перенес.
Революция должна быть мировой.
Но я сижу в квартире, потому что боюсь
Снова возвращаться домой.

МАРТ

Светит, да не святой,
Рядом ждет да не приходит,
Злится, да не злой,
Веселит, да не заводит –
Март, братец

Плачет наудачу,
Улыбается на горе,
На горе поскачет, чтоб увидеть лето, море,
Март, братец,
Ненавистник тонких платьиц.

Шерсть и спицы, петли в ряд,
Накид, гладь, узор, обряд…
Март, братец.

Ночи все короче,
Благо надоело спать.
Брат меня не хочет,
Да не хочет отпускать,
Март, братец.

Что ж ты, петли рвешь ты,
Не даешь мне довязать,
Что же не пойдешь ты
Грех мой маме рассказать,
Март, братец.

Варит на горе зарю,
Дым осядет к ноябрю.
Март, братец.

Черных птиц не видно –
Все вороны да грачи.
Сладко, да обидно,
Примечай, да промолчи.
В небесах блестит блесна,
Ловит слабости весна.
Март, братец.

Светел, да не святой,
Улыбается на горе.
На горе с собой
Да уведет за сине море –
Март, братец.

Светел, да не святой…

МАРТА

Марта в зеленовом платье
Знает молитву одну.
Это простое занятье —
Делать по средам весну.
И если её рукава так легки,
Что уже полкрыла до беды,
Это работа законов нашей среды.

Если без мастера ясно,
Как человеков лепить.
Если посмотришь на красный,
И начинаешь любить.
Если посмотришь налево, а там все святые
При жизни и без бороды,
Знай: это законы нашей среды.

Мы появились некстати,
Мы, как трава веселы.
Марта в зеленовом платье
Чем-то накроет столы,
Что-то поставит на стол, из кувшинов нальет
Далеко не простой воды,
Чтоб не иссякли законы нашей среды.

НЕРОЛИ

В стороне, обратной сердцу – в той стороне
Медленно происходит год.
В стороне, обратной сердцу – жизнь в глубине
День за днем, словно нить, прядет.

Нероли, сохрани покой.
От слез белошвейки темнеет любая игла.
Нероли, как мне стать такой? –
В малых количествах – тайна,
А в достатке – светлым-светла.

В стороне, обратной югу,
В той стороне
Каждый день – как медовый цвет.
Шелком вышивать друг другу
Птиц на окне
Столько лет, столько лет…

Нероли, сохрани покой.
От слез белошвейки темнеет любая игла.
Нероли, как мне стать такой? –
В малых количествах – тайна,
А в достатке – светлым-светла.

Каждый крестик рядом, рядом,
Каждый влюблен.
Навсегда от иголки след.
В стороне, обратной взгляду –
Бисер да лен.
Тень на лицо, а изнанка – свет.

РЕБЕНОК

Я – ребенок в высокой траве.
И нет никого, чтоб окликнуть меня и найти.
Я – ребенок. В моей голове
Столько цветов, и столько же их на пути.

Так пользуйтесь случаем: дети не держат зла.
Я исполняю желания и читаю вам по руке.
Но самое лучшее – это капли с края весла,
Когда доплывешь до любви по моей реке.

Я – ребенок. Улыбка моя –
Это волшебные камни на дне родника.
Я – ребенок, я радость твоя,
Но карой небесной правит моя рука.

Так пользуйся случаем: дети не держат зла.
Я исполняю желания и читаю тебе по руке.
Но самое лучшее – это капли с края весла,
Когда доплывешь до любви по моей реке.

Я – ребенок, и я привлекаю беду.
Помни, что дни мои все уже сочтены.
Я – ребенок, и я скоро уйду,
Как только вон та звезда доплывет до луны.

Так пользуйтесь случаем: дети не держат зла.
Я исполняю желания и читаю вам по руке.
Но самое лучшее – это капли с края весла,
Когда доплывешь до любви по моей реке.

РЕШЕТО
(на стихи Андрея Лебедя)

Прямо рая сладости,
Только поперек,
В предвкушенье старости
Коротать порок,
Только это скучно,
Не сочти за труд,
Все равно под рученьки
Уведут.
Все равно все в поисках
Гори-гори ясно.
Ниточка из пояса
От травы до царства.
Ожиданье жизни
Затянулось слишком,
Все орешки сгрызли
Мы с душой-глупышкой,
Скатертью обида
Вдоль плетня,
Это не орбита, а петля,
И за что мне это?
Ни за что.
Просто лучик света…

РЫЖИЕ БОТИНКИ

Рыжие ботинки –
Это способ избежать суеты.
Мои рыжие ботинки –
Это способ избежать суеты.
Полдня вперед, полдня назад,
Я бегу без остановки,
Каблуки мои стучат,
Но я сам себе кузнец
Своего счастья.

Рыжие ботинки
Своим цветом не способствуют труду.
Мои рыжие ботинки
Абсолютно препятствуют труду.
Мои родные строят дом
Несколько лет,
Уже на месте крыша,
И включается свет,
Но я сам себе каменщик
Своего счастья.

Рыжие ботинки
Это способ оставить свой след.
Мои рыжие ботинки
Это повод оставить свой след.
Были бы ботинки,
А дороги найдутся,
Были бы дороги,
А ботинки пройдутся.
Я сам себе проводник
Своего счастья.

Рыжие ботинки
Не допустят невеселых одежд.
Мои рыжие ботинки
Проследят за адекватностью одежд.
Волосы по ветру,
И душа нараспашку,
Оранжевый жилет
И джинсы в ромашку:
Я сам себе портной
Своего счастья.

Рыжие ботинки –
Отраженье моего бытия.
Мои рыжие ботинки –
Содержанье моего бытия.
Содержанье отраженья,
Отраженье содержанья,
Я живу в пересечении
Либидо и подсознанья:
Я сам себе Фрейд
Своего счастья.

Рыжие ботинки
Не на шутку друг в друга влюблены.
И когда они в прихожей –
Им грустно: их носки разведены…
Они друг друга догоняют,
Догоняют, обгоняют,
И когда я не спешу,
Они меня не понимают.
Я сам себе влюбленный,
И сам себе счастье.

ФЕНЬКИ

Здесь остановиться предлагают боги,
А ноги предлагают идти.
Раньше твоей сильной темой были дороги,
Теперь же – остановки в пути.
Ты ворчишь опять, о том, что джинсы трутся,
А браслет остался на ветке:
Ненужные феньки рвутся,
Нужные – крепкие.

Боги предлагают нам быть непобедимыми,
А ноги доведут до греха.
Раньше твоей темой были нежно любимые,
Теперь – такая чепуха.
Не жалей, что чувства бьются, как блюдца,
И верные любовницы редки:
Ненужные феньки рвутся,
Нужные – крепкие.

Боги настигают тех, кто гонит в дороге,
И ноги покидают авто.
Раньше твои песни были страшно строгие,
Теперь их не припомнит никто.
И только рок-н-роллы до сих пор поются,
Значит, правду говорили предки:
Ненужные феньки рвутся,
Нужные – крепкие.