ДОМ
Дом, 2005 год
Деревянные двери раскрашены золотом солнца закатного, рыжего.
Теплый воздух пушистою кошкой заденет за шторы, за белое кружево.
И в дом войдет тонкосвечный вечер.
Оживут города на стене, засмеются дома разноцветными стеклами,
И фонарик на темном окне вдруг затеплится ясно над красками блеклыми.
И наш сверчок тишине ответит.
В каждом слове знак, каждый голос знаком,
Нет закрытых душ и закрытых окон,
Потому, что птицы, влетая в окно,
Не должны разбиваться.
Здесь вода – как дар,
И добро – как твердь,
И картины могут в сердце смотреть.
Этот дом гостей привыкает ждать,
И расставаться.
Запоют голоса, затрепещут одежды, а может быть – крылья раскрытые.
Зашумит, закипая, беседа, и склеятся чашки, случайно разбитые.
И трав тепло путника согреет.
Он расскажет о странах, дороги в которые знают лишь дети да облака.
И от этих историй запахнет пыльцою и ветром зеленым издалека,
И яблоко в декабре созреет…
Только где этот дом? Затерялись пути, адреса, и блокноты посеяны.
И где деревянная дверь среди тысяч приютов по миру рассеянных,
И где поет мой сверчок ночами?
На желтых, истрепанных фото и в старых стихах отыщу я, куда идти.
И старенький велосипед с летней пылью в колесах приедет к концу пути
В мой светлый дом с тонкими свечами.
ЖЕНЬШЕНЬ
Человек — Женьшень
Знает, в чем его мудра:
Из середины лотоса
Золотым столбом
Растет спина.
Человек — Иньянь
Слышит, как идет утро,
И, по-простому говоря,
Улыбается
До дна.
Да и есть ли польза в том:
На земле, где будет дом,
Рисовать цветным песком,
Даже если ветер всё сметет в кювет?
Лишь мудрецам песка
Эта истина близка,
А то, что не украшено –
Того и вовсе нет.
Старый, добрый гуру
Щурит глаз, манит пальцем:
Ах, удавы, эх, кролики,
Я бегу по делу,
До вас мне дела нет.
Можно варить горох:
Это медитация,
Но у просветления
Есть маленький секрет:
Человек — Женьшень
Знает, в чем его мудра:
Из середины лотоса
Золотым столбом
Растет спина.
Человек — Иньянь
Слышит, как идет утро,
И, по-простому говоря,
Улыбается
До дна.
НИРВАНА
Душа моя, откликнись, мой друг,
Куда летишь, в какие края…
Ой, ни мята, ни рвана
Рубашка моя.
Седьмою водой умоюсь с утра,
Стану светлая – ни стрел, ни копья.
Ой, ни мята, ни рвана
Рубашка моя.
Быстрее коня я ветром лечу,
Себе вдогонку кричу, вопия.
Ой, ни мята, ни рвана
Рубашка моя.
То ли кажется, то ли чудится,
Люблю весь мир. Что ему до меня?
Ой, ни мята, ни рвана
Рубашка моя.
Я с небом дружна, да я солнцем горю.
А дома меня поджидает семья.
Ой, ни мята, ни рвана
Рубашка моя.
ТАРАКАНГО
Ты не пчела,
летящая к пятнам цвета –
Видишь гитару,
висящую в дальнем углу,
знаешь мой дом
от верхних пределов до глади паркета,
предпочитая солнцу –
нижнюю мглу.
Кем ты был до того,
как стал тараканом, смелым до хруста?
Скорость твоя нереальна,
а крылья обманны, как крылья искусства.
Кем ты становишься в миг,
когда пропадаешь из виду?
Я не знаю,
но я тебе не завидую…
Предки твои
Прятались в норах
Как ты – в моей старой гитаре,
Снятся тебе
тропики, где
любая вода чиста.
Трубы подвала словно лианы,
И волны теплого пара…
Влажный муссон…
Родные места…
Пыль всех домов
и споры всех кухонь приносишь извне.
Ты или я
в этом мире на птичьих правах?
Из-за тебя гуманный буддизм
не приживется в стране,
ведь каждый убьет,
и отряхнет твой прах.
Кем ты был до того,
как стал тараканом, смелым до хруста?
Скорость твоя нереальна,
а крылья обманны, как крылья искусства.
Кем ты становишься в миг,
когда пропадаешь из виду?
Я не знаю,
но я тебе не завидую…
ЧИППОЛИНО
Первой — а значит главной — розовой
Черешни дождусь,
Мудрых детей младшей сестры расцелую.
Поезд тронется плавно. Разные
Косточки бус
Будут стучать о дребедень былую.
Как сказать об этом городе медовом?
Как тоску по нем в скорлупки слов облечь?
Ветер теплый, самшитовый, задержать над домом…
Чипполино, переведи меня через речь,
Переведи.
Известь, солнце и мальвы, керамика, трава сквозь асфальт,
Маленький сад, сон виноградин теплых.
В синем небе эмалевом — белый самолетовый альт,
Пыль на вагонных стеклах.
Как сказать о том, что я тебя бросаю?
Как мне вырастить память до плеч?
Вдоль по речке ходит девочка босая.
Чипполино, переведи меня через речь.
Переведи.
Незавершенные, несовершенные речи.
Мутные реки, больные слова человечьи:
Там, в глубине прорастают кувшинки и лилии,
Но на поверхности только соломинки длинные,
Крылья вороньи, павлиньи хвосты и лисьи..
В этом потоке не видно ни смысла, ни дна
Только скользят, словно лодочки, легкие листья –
Мама, Любовь и Мария, отец, тишина…
РАСТЕНИЯ
Их не задержишь ни камнями, ни стенами,
Не попросишь голосами.
Вот из земли выходят племена-растения
С затворенными глазами.
Тонкие шеи тянут бледно-зеленые,
Бьются о ветер головою,
Из ледяной воды и ветра сотворенные,
Идут
Выходить из смерти в живое.
Их не окликнешь, ни придашь им имени,
Веки трав навеки смежены.
Их не запомнишь, не опишешь линиями:
Кто растет – всегда не прежний.
Прячут под ладонями землю, знают трещины,
Силой выпрямляют кривое.
Видишь, прорастают сквозь брошенные вещи,
Затем,
Чтоб выходить из смерти в живое.
Влажной прохладой то ли слезы, то ли пение,
Руки хрупкие воздеты.
Горьким медом проповедуют терпение
И прощение бездетным.
Легким семечком прозрачным крылышком
Вскроет поле мировое.
Корни выпустит, и, медленно, пешком
Пойдет
Выходить из смерти в живое.
ОФЕЛИЯ
Обратное превращение
Потока в живую Офелию.
Частиц ее платья вращение
Волокон на дне сплетение
Скольжение по эпителию
Льются года…
Давно пора струны-дома менять,
Кто-то ушел с водой до дна,
А там – бездна.
Да, да, да эта вода темна
Но рыбий глаз светит луной со дна
На чешуе – лица ловцов и имена
Предлоги нырнуть за растением,
Увидеть рождение зрения,
Воспользуйся этим зрением
Для пряди волос обретения.
Плыву и не вижу тени я
Это не я
Глядела в пруд, не узнавая дна,
Кто-то провел по дну рукой,
И дна не видно…
Да, да, да это вода темна,
Но рыбий глаз светит луной со дна
На чешуе — лица ловцов и имена.
Всплывают созвездий названия,
Из родинок розовых сложенные,
Нелегкое припоминание,
Обратно в поток превращение
Ушедших людей одеяния
Плывущей без платья Офелии…
Офелии
Офелии
P.S. Тексты песен Вапсильки, Где-то, Феньки, Лето, Мамин блюз, Нероли, Ребенок, Решето, Рыжие ботинки и Март см. в альбоме «Я и Ангел»